Все, наверное, понимают, что народная музыка каких-либо народов формируется под впечатлением от окружающей их среды - природы, людей и вообще всяческих реалий и сюрреалий

Японская традиционная музыка раньше меня несколько коробила своей, на первый взгляд, немелодичностью и нерегулярностью, совершенно непредсказуемыми поворотами мелодии.

 

Но вот, захотелось мне этим летом съездить в Кансай и в частности в Киото. Впечатления я описывал и раньше, а сейчас углы несколько обтесались и остались достаточно чистые впечатления.

В Киото я был много где, но я почувствовал, что "миссию" своей поездки я выполнил только в последний день, съездив к Арасияме. Это, на самом деле, была бесконечно странная поездка. Ну, знаете, бывает же так, когда в каком-то месте куда ни глянь, везде видится перст судьбы и никто не мешает, всё будто предоставлено для тебя - смотри, изучай, получай, а всё то, что могло бы помешать, просто исчезает и дороги будто созданы для именно этой поездки.

Так вот, возвращаясь к давнему посту про Киото, основной моей целью в Арасияме была некая бамбуковая роща с извилистой тропинкой посередине, которую я когда-то видел как обои на рабочий стол на моторольных телефонах. Я точно знал, что это там, но где именно - без понятия.

Ехал я туда на автобусе, как мне показалось, очень долго и без особого энтузиазма. Еще запомнился другой автобус, едущий к некому храму (?) Сузуран, т.е. ландышей, золотистое, закатное солнце и киотские трамваи. Это был важный момент, потому что всегда, когда предстоит что-то значимое, движешься к месту назначения без особого желания.

Так вот, не вдаваясь в подробности про то, как я пересекал мост через реку, оказался я на втором берегу, у подножия этой самой Арасиямы, на которой, судя по вездесущим табличкам, водится много диких обезьян.

Первым делом я пошел туда, где мне виделась бамбуковая роща. Эта иллюзия меня привела к огромному, очень старому камню с названием храма. Не помню уже как назывался тот храм, важно лишь то, что это главный в Киото храм буддистской секты Сингон. С этой сектой у меня особенно теплые отношения, если я еще этого не говорил, она меня всегда воспитывает косвенно. Возле храма не было ни души... На самом деле, через какое-то время я понял, что здесь ни души уже очень продолжительное время, потому что ступеньки к храму покрылись мхом и ветками деревьев, деревянные фонари вдоль ступенек покосились, а ворота перед храмом и вовсе выглядели так, будто стоят здесь уже со времен основания всего буддизма.

Поднявшись наверх, я обнаружил тот самый храм, такой же холодный и покинутый и немного странную пагоду возле него. Там было неуютно, сказать честно. Ну, знаете, где угодно будет неуютно, находясь в лесу у совершенно покинутого, большого храма, который стоит себе целехонький и красный, просто в нем нет ни одного живого человека, а на тебя смотрят со всех сторон огромные, каменные скульптуры всевозможных зверей. Не зло смотрят, но наблюдают! Да, и не факт, что там нет ни души, просто не было людей ) Распрощавшись с храмом я оттуда ушел, между делом посетив кумирню, посвященную электромагнитному излучению, как символу эры Сёва, но это детали, о них в другой раз.

Теперь о, собственно, музыке.

Так как искомую бамбуковую рощу я не обнаружил, то пошел в другую сторону, к еще одному месту, похожему на бамбуковую рощу. Тем более, уже начинало смеркаться и в темноте её искать было бы уже уже намного более сложной задачей. Минуя описания местностей, где я шел, все чайные домики, мосты и небольшие водопады, скажу, что в один момент я понял японскую музыку. Из леса на противоположном берегу реки звучали звуки японской флейты, была видна крыша чего-то, похожего на храм.

Я поднимался по ступенькам из очень грубо отесанного камня вверх в гору, в темноту вдоль реки, смотрел на скалистые берега реки, эту самую реку, извивающуюся в синеватой дымке среди бархатных, черно-зеленых в темноте сопок и до меня вдруг дошло всё то, о чем повествует флейта на том берегу - именно о том, что я сейчас вижу и чувствую! Настолько пронзительно и точно, что описать это сложно, это было похоже на медитацию во время прогулки, лишь голос некой китаянки в темноте, которая решила поздороваться, вернул мне мышление и бдительность в момент, когда передо мной оставалась пара метров земли, а снизу обрыв и река Хотя, думаю, я бы и так туда не упал, но кто знает. Ведь дошел же как-то, а вся дорога была вдоль обрыва.

А там уже была другая музыка - на втором берегу реки был домик с, судя по всему, гейшами, где окаасан, опять же, судя по всему, обучала майко всем премудростям. Я видел, как они ей кланялись и она им, как она играла на сямисене и пела что-то, но это, снова, прекрасно вписывалось во всё окружающее.

На самом деле, даже мышление японцев понять проще именно так, оно просто очень гармонирует с тем ощущением Японии, которое я там чувствовал.

Вот так, можно сказать, прекрасная япония познакомила меня с еще одной частью себя, с музыкой в том числе, бонусом дав еще гигантскую кучу позитива, всяких визуальных образов, прочих вещей и много-много покоя, эдакого, как бы выразиться, буддистского покоя, который не покидает даже сейчас.